Владимир Овчинников: «Разочарование? Это не обо мне!»

До тренерской работы трижды олимпийцу пришлось потрудиться телохранителем ВИП-персон.
То же поле для метаний за Академией физкультуры, тот же сектор поросший бурьяном….Только Владимир Овчинников сегодня не действующий спортсмен, а тренер волгоградской СДЮСШОР №10. Его подопечный швыряет диск, изредка поглядывая на наставника, а мы неспешно беседуем.

Сеул

– Владимир, для большинства спортсменов Олимпиада остается единственной. Как Вам удалось трижды стать олимпийцем?
– Вполне мог поехать и в Барселону в 1992, но увлекся коммерческими стартами, не рассчитал с пиком формы и неудачно выступил на отборочных соревнованиях. Но  поскольку в команду включили  моего друга Андрея Шевчука, больше радовался за него, чем огорчался своей неудаче. У меня уже было жилье, а он после Барселоны получил квартиру.

– Как Вы пришли в легкую атлетику?
– Учился в 88-й школе, на Спартановке. Однажды появились у нас практиканты. Я подошел к одному, попросил записать в какую-нибудь секцию. Позанимался в школе, через пару недель отвели на стадион. Тренер предложил метнуть камешек. Метнул и меня приняли в секцию по метанию копья, хотя еще месяц назад не знал о таком виде спорта. Через 5 лет выиграл первенство СССР  среди юношей, а еще через год, в 1987 установил рекорд Союза среди юношей, который до сих пор держится. Ему уже четверть века, хотя раньше копье весило 800 граммов, а сейчас 700. Потом стал рекордсменом и чемпионом мира среди юниоров, выигрывал почти все соревнования, в которых участвовал и оказался в олимпийской команде. Технику мне поставил тренер Николай Дмитриевич Коротаев так, что хоть ночью разбуди, я все правильно сделаю.

– И оказался 18-летний мальчишка со Спартановки на Олимпиаде…
– Для меня, как и для тренера это было большой неожиданностью. На соперников  смотрел как на идолов, сошедших со страниц журналов. По возрасту ко мне никого близко не было. Мужики все лет под тридцать, могучие. Но я не комплексовал, даже на метр улучшил в финале личный рекорд, занял седьмое место. Все поздравляют, а у меня в голове крутится «это я на разведку скатался, в следующий раз все по-другому будет».
– Каким запомнился Сеул?
– Как на другую планету прилетел, ходил с распахнутыми глазами. Праздник на душе, каждое утро просыпался в хорошем настроении. Кругом звезды спорта, чистота немыслимая – корейцы даже тротуары с шампунем моют. А у нас в то время сплошные очереди были, дефицит всего. Жили в обычных новостройках, которые потом местным продавали. Сдружился с завхозом по имени Пак Ду Сун, бывшим контрразведчиком, как он сам рассказал. Я его русскому языку обучал, а он мне ключ от комнаты с огромным телевизором и холодильником выдал. Мы там с ребятами сутками только легкую атлетику смотрели. Соблазны? С нами приехали 70 кагэбэшников, да еще в Москве жути нагоняли, чтобы нас не завербовали. Но однажды с друзьями вырвались ночной Сеул посмотреть. Толпы людей, море света, питейные заведения, игровые автоматы на каждом шагу, забрели даже в район борделей. Кореянки все мелкие, цеплючие, за руки хватают, щекочут. Я боялся поначалу потеряться, но, друзей издалека видно было, на полметра выше местных. А самое яркое воспоминание от Сеула – конечно выход на стадион, народу тысяч 50. Мурашки по телу бегают, энергетика сумасшедшая…

Атланта

– После того, как пропустили Барселону, к Атланте готовились, наверно, максимально серьезно?
– Серьезнее некуда.  Выиграл отборочные с результатом 83, 10 м, а перед самым отъездом травмировал приводящую мышцу. Больно даже по ступенькам подниматься. А произошло это на самой обычной тренировке. Ведь у нас стоит ошибиться на ритме шагов, сделать лишнюю попытку и может случиться непредвиденное. Пять секунд назад еще ничего не болело, и вдруг тресь и все! Надеялся на докторское чудо, но его не произошло. Америка не впечатлила. Думали, что будет грандиозно, а оказалось буднично. Вот в Сеуле все очень профессионально было: от питания до судейства. Там даже спалось замечательно, а здесь перед стартом «лихорадка»: лежишь с открытыми глазами и ничего с собой поделать не можешь. Не у меня одного, конечно, эта проблема появилась, многие уснуть не могли из-за волнения, принимали снотворное. Покажи я в Атланте свой лучший результат, можно на медаль рассчитывать. Но с моей травмой это было нереально.

– Казнили себя сильно за эту травму?
– Сделал вывод, что перед ответственными стартами лучше недоработать, чем переработать, надо внимательнее прислушиваться к организму. Но это на поверхности, а глубинная причина иная. В этот период, а мне было 26, самый расцвет в нашем виде, часто у спортсмена происходит определенное смещение в мозгах. Он начинает думать, что разбирается в спорте не хуже тренера и делает большие глупости. Все знаю, все умею, я состоявшийся спортсмен, никаких авторитетов уже нет. Это случилось и со мной. Особенно хорошо понимаю это сейчас, когда сам стал тренером. Очень важно, чтобы не нарушались отношения между тренером и спортсменом. На тот момент я этого не понимал, все валил на травму. А это фактор второстепенный. Жаль, что я многого тогда не делал, что следовало. Вот так, подойдя к Олимпиаде рекордсменом мира, не сумел пройти даже квалификацию.

Сидней

– И уж Сиднею – 2000 все ошибки были учтены?
– К Сиднею готовился в Подмосковье, поскольку жена в то время там тренировалась. Тренеров, желающих заниматься с 30-летним спортсменом, не нашлось, и готовился вместе с Сергеем Макаровым. Форму набрал хорошую, метал стабильно за 83-84 метра, на чемпионате России занял второе место. Но на одной из тренировок, за 40 дней до Олимпиады откололась часть надкостницы в коленке. Причину этому объяснить невозможно, просто спорт у нас такой травматичный, перегрузки большие. Сборную России тогда возглавлял Валерий Куличенко – известный тренер и большой предприниматель. Помимо киосков и ларьков развернул и активную продажу анаболиков для спортсменов. Стоили они у него вдвое дороже, чем можно купить в другом месте, но за свою надбавку он «крышевал». Это означает, что гарантировал спортсменам беспроблемное прохождение допинг-контроля на внутрироссийских соревнованиях. За клиентов Куличенко другие люди сдавали анализы, подменивалась проба мочи… Всплыло это позже, а в то время все хоть и знали, но молчали чтобы не портить отношения.

– Вы тоже входили  в число его клиентов?
– Я быстро понял, что анаболики мне ни к чему и «деловых» отношений с Куличенко не было. Он знал, что у меня травмирована нога и хотел отстегнуть от поездки в Сидней. Давил морально, а потом просто выкрал из общей кипы документов мою австралийскую визу. Меня предупредила об этом жена Валентина Михайловича Маслакова, нынешнего тренера сборной. Десять дней я мотался в Лужники, чтобы поговорить с Куличенко – все впустую. Однажды случайно пересекся с нашими ребятами Сашей Поповым и Денисом Панкратовым. Когда объяснил им причину нерадостного настроения, они подключили своих тренеров. Пошли в олимпийский комитет России и там меня успокоили, что в Сидней поеду.

– Почему Куличенко был против вашей поездки в Сидней?
 – Он не только меня хотел отцепить, но и еще несколько ребят. А места в делегации продать гражданам, которые любят сочетать отдых со спортивными  мероприятиями. Такое началось только при нем. На 70 спортсменов приходилось всего 4 массажиста и масса людей далеких от спорта. В Сиднее, например, я ходил к частному массажисту, которого за свой счет привез прыгун в высоту Слава Воронин.

– Как выглядел Сидней на фоне Сеула и Атланты?
– Ведущих атлетов, чьи медали, как говорится, считанные поселили в коттеджах, а «пехоту» – в вагончиках. Теснота жуткая, мы так жили, когда студентами на картошку ездили. За вагончиками квадроциклы гоняли, которые за двести метров слышно. Половина сборной так жило. После того, как травму получил, больше месяца не метал, только массаж и лечение. На разминке в Сиднее к общему удивлению мой снаряд за 85 метров улетел. И хотя в квалификации было только 82,24м, должно было хватить. И надо же случиться, что там уровень результатов просто сумасшедший был, и я в финал не попал. Для сравнения: на последнем чемпионате Европы победителю хватило попытки за 83 метра.

– А что с коленом?
– По возвращении стало ясно, что нужна операция стоимостью  70 тысяч рублей. Спонсоров в Волгограде не нашлось и мне посоветовали забыть о спорте. Но я продолжил тренироваться, пока на очередных сборах Куличенко не предложил поехать в Тулу на матч с Италией. Я ему сказал, что не готов еще, только с весами работаю. Он: если не поедешь, сваливай со сборов. Закончились мои последние соревнования смещением позвонков в грудном отделе. Приехал в Волгоград, где меня встретили другой новостью: раз травмирован, пиши рапорт на увольнение. Я ведь прежде в армии числился. Везде попросили на выход: живи, как хочешь, сам выкарабкивайся.
Был телохранителем, работал несколько лет в охранных структурах с ВИП-персонами, пока Наталья Серафимовна Савостина, директор спортшколы №10 не предложила работать тренером. Никогда об этой стезе не задумывался, но на удивление быстро пришли первые успехи, хотя даже отбором не занимался. Уже есть ребята, ставшие призерами европейских первенств, мастера спорта международного класса, на днях воспитанник отправится на чемпионат мира среди инвалидов по слуху.

– Сегодня есть ощущение, что своим делом занимаетесь?
– Получаю большое удовольствие от своей работы. Хочется найти адекватных ребят, способных на подвиг. Без этого вершин в большом спорте не достичь. Помимо физических данных, очень хочется, чтобы у них были большие цели, и они не допускали тех ошибок, которые совершил в свое время я.

– Владимир, если суммировать пережитое Вами в большом спорте, чего больше – радостей или разочарований?
– Разочарование? Нет, это не обо мне. Неудачи всего лишь составная часть жизни. А она в любом случае продолжается.

Анатолий ЛЮБИМЕНКО

На фото: Владимир Овчинников с женой и младшим сыном